В своем проекте для галереи pop/off/art Вика Шумская продолжает исследовать фотообъект как носитель смысловой нагрузки, редуцируя и интерпретируя его через язык живописной абстракции. Фотообъект для Шумской – некое подобие пятна Роршаха, поле битвы времени и пространства, где за игрой химических элементов, вступающих в реакцию с кислородом, художник угадывает и репродуцирует образы самого себя. Различные манипуляции с материалом - фрагментирование, наложение слоев, ретушь отдельных деталей с целью увидеть “невидимое” - позволют Шумской создавать замаскированные образы собственной судьбы и искать в них ответы на нерешенные вопросы.
|
Вика Шумская. Исчезающий архив
История не поддается переводу в цифровой формат. Двоичная арифметика нулей и единиц формирует белый шум информационного поля, неподвластный аналоговым органам чувств. Мутное зеркало компакт-диска, шум компьютера, треск принтера ближе и яснее человеку, чем таинственные происходящие в их глубине процессы. Сами носители информации свидетельствуют о закодированном в них нарративе. Но имматериальная субстанция истории невоспроизводима; долгое ее дыхание живет только в концентрированной форме отрицающего факты мифа. Факт, на который опирается исследователь, - штуковина пластичная, нестойкая.Субстанция памяти Код истории сложен из документов. Вольно тасуемые интерпретатором, они образуют текст, к которому применимы законы жанра. Авторская история--а другой истории для нас нет--может быть комедией, драмой, соцреалистическим романом или пьесой абсурда. Сам же документ, пристрастный и неполный очевидец времени, в писаной истории становится одномерным. Важнейшая его характеристика--присутствие; есть он, и тогда входит в череду битов интерпретируемого кода истории, или нет его, и его место в ткани повествования занимает другой. Проект Вики Шумской ‘Исчезающий Архив’ - отчаянная попытка уловить последний шелест документа, уже утратившего свое тело. В основе проекта лежит история из личного архива семьи. Бабушка Вики Шумской - непосредственный участник массовых потрясений середины века. Она побывала в лагерях в Польше, в Германии, в СССР, из одного бежала, из последнего освободилась чудом. Вика Шумская, внучка того, за переписку с которым бабушка села в последний раз, воспитывалась сотрудником МВД, который освободил ее бабушку, подчистив документы, и женился на ней. По новому паспорту бабушка стала моложе на 5 лет. Пришлось переписать и личную историю: не сочтя возможным избавиться от довоенных фотографий, она чернилами поверх карандаша исправила на них даты. Эта история не уникальна. Но о таких не пишет большая история, которой свойственно драматизировать движения масс, а не человеческих единиц. Вика Шумская стала свидетелем неуклонного исчезновения этого частного эпизода, неуклонного, потому что в геополитике нет гуманного измерения. Фотографии блекли, пожирались грибком, лица на них теряли имена. Живопись из ‘Исчезающего Архива’ фиксирует истончившуюся телесность фотографии, которая перестает быть носителем семейной легенды и становится битом, фрагментом одной из бесчисленных копий большого нарратива. То, что этой копией располагает мельчайший субъект истории, семья, гарантирует ей исчезновение, deleting permanently. На паре холстов можно разглядеть человеческие силуэты. Но остальные представляют собой на первый взгляд абстракции. Условные ‘птичьи следы’ и ‘мелкие цветочки’ на больших холстах на самом деле - увеличенные зерна серебра с фотопленки. На одной картине видна в сотни раз увеличенная перфорация. Вместо подписей осталась расплывшаяся штриховка, на месте лиц пятна грибка. Палимпсест серебра, графита и чернил слипается в аморфную массу переваренного временем факта. Так выглядит семейная фотохроника в микроскоп, оптике которого чужд внеположный документу нарратив. Эту живопись нельзя рассматривать в категориях стиля, преемственности, новации, модного нынче фрондерства или открытия очередных Америк в океане духовки. Живопись Вики Шумской - человеческий жест, искренний и далекий от парадигмального конформизма. Жест, обращенный к вечности в тщетной надежде, что она заметит. Кропотливый анализ фотографической эмульсии Вики Шумской располагается в зазоре между документом и нарративом, из которого разрастается забвение. Но в этой же не поддающейся деконструктивной дигитализации паузе находится и та Россия Вечная, о которой упрямо пишет свои последние романы Ю. В. Мамлеев, и та большая дорога, вдоль которой вслед за Тютчевым бредет все человечество. Любопытно, что эта строка из Тютчева послужила источником (и эпиграфом) одного из лучших русских хокку: Все они умерли люди, жившие в Российской империи в августе 1864 года. Вот этот факт, возможно, самый главный в жизни миллиардов людей, свидетельствует живопись Вики Шумской. Арсений Штейнер |
|
Галерея pop/off/art не рассматривает и не принимает портфолио новых художников.
