Первый концептуальный групповой проект, открывающийся после Московской биеннале современного искусства, посвящен видовой идентификации искусства: может ли что-то в сегодняшней России, улицы и площади которой заполнены бронзовыми идолами и чудовищными поделками, быть узнано в качестве скульптуры. Выставка ставит ряд вопросов, в частности, следующие: имеет ли смысл пытаться сегодня вычленить скульптуру из общей массы «современного искусства» после почти бескрайнего расширения ее функций в предыдущем столетии, прежде всего появления «социальной скульптуры» (по Йозефу Бойсу)? Если исходить из того, что скульптура сохранила свои формальные признаки, то где проходят ее границы с новыми пространственными видами искусств, возникшими в ХХ веке: объектом, инсталляцией, лэнд-артом? В чем ее отличие от объектов дизайна, также призванных оформлять пространства человеческой жизни? Можно ли вести речь о специфически «отечественной» скульптуре и если да, то соотносится ли она с мировыми трендами?

Ряд собранных в проекте художников нескольких поколений пытаются очертить место и проблематику скульптуры сегодня. Среди них есть и признанные мастера отечественной арт-сцены, и молодые авторы, «делающие погоду» начиная только с нынешнего лета. Однако все они, как представляется, точно схватывают и воплощают во множестве материалов облик новой скульптуры. Ее неверно было бы назвать нефигуративной, но так или иначе она отсылает не к внешним образам вещей, а скорее к первичным структурам, связанным с самыми разными антропологическими сферами – от биоконструирования и рефлексии мозга до архитектурных проекций, от реминисценций священных сюжетов до переплетения проводов, обеспечивающих и безусловно обозначающих коммуникацию в нынешнем мире. Человек не успевает замечать, насколько сильно меняются характеристики и параметры его организма и сознания – но не обнаружится ли, что именно скульптура, самый телесно ориентированный вид искусства, отражает и фиксирует эти изменения?