За последние годы живопись стала естественной стихией Бегальской, ранее подвизавшейся сугубо на ниве видеоарта. Ее холсты содержат множество качеств, не слишком свойственных до предела концептуализированной московской традиции: раскованность манеры, пастозность фактуры, размытость сюжетов, феминистскую остроту и умную иронию. Но применительно к монументальным холстам «импрессионистского» цикла об этом можно и забыть, целиком отдавшись великолепной отвязанности письма.

Вика постулирует предельную свободу в живописи, в том числе и через непринужденный выбор сюжетов, точнее, при их почти полном отсутствии. Все, что ей необходимо, она решает цветом, который делается все богаче, интенсивнее по воздействию, декоративнее и парадоксально – современнее. Поэтому бессмысленно применять штампы «неоэкспрессионизма», поэтому – «импрессионизм», но с припрятанной фигой: просто сегодня Бегальская осознается одним из столичных художников (хоть и с бэкграундом другой столицы – бывшей украинской, Харькова), который производит успешные поиски на территории новой, сегодняшней живописи – подлинно живой, как это и следует из ее наименования.